Гардарики
Впрочем, все рассуждения о логичности и нелогичности действий князей едва ли могут
Строго говоря, стоит. Ради неё же самой стоит. Если факты позволяют выстроить несколько теорий, объясняющих одни и те же события, то правильным было бы построить все эти теории и сравнить их между собой, а не заметать под коврик проблемы ради торжества принятой точки зрения. Ошибочная теория очень быстро приведёт к неразрешимым противоречиям и будет отброшена, тем самым укрепив авторитет основной. Если же теория окажется верна, то она, несомненно, даст ниточки для дальнейших исследований и результатов. Работоспособность как раз один из главнейших критериев правильности теории. Именно этим и будем руководствоваться.
Если предположить, что свидетельство Стрыйковского о княжении Владимира Святославовича в Новогрудке соответствует истине, и яркая карта топонимов у Бреста действительно запечатлела историческую битву, то тогда на карте должны присутствовать и другие топонимические следы, как самих князей, так и связанных с ними исторических событий. Если посёлок Заславль под Минском связывают с полоцким князем Изяславом, так почему бы не остаться аналогичным топонимическим следам от Ярослава и Владимира. А если нет таких следов, то и самих князей наверняка здесь не было.
Попробуем перечислить вкратце основные имена и события, которые могли бы так или иначе быть отражены в топонимах у Новгорода или же у Новогрудка:
- Князь Владимир оказался в Новогороде по рекомендации воеводы Добрыни. Он приходился Добрыне племянником, а мать Владимира Малуша, была Добрыне сестрой. Их отцом был некий Малко Любчанин.
- Сын Владимира князь Ярослав был хромым. Правая его нога была длиннее левой. Летописи его называют «хромцом».
- После захвата первой жены Ярослава ляхами, он женился на дочери шведского короля Ингигерде. Это произошло незадолго до той битвы, что нарисована топонимами под Брестом. В дар, как утверждают саги, Ингигерда получила город Альдейгьюборг, через который проходил путь в Хольмгард, где и располагался великокняжеский стол.
- На службе у Владимира и Ярослава состояли шведы. Известна сага об Эймунде, нанявшемся на службу к Ярославу накануне его битвы со Святополком. Известен Сигурд Эйриксон, собиравший дань во всём княжестве Владимира. Многие другие шведские наёмники имели похожие фамилии.
- Вместе с Ингирердой на Русь прибыл её двоюродный брат Рёгнвальд Ульвссон. Ему было поручено управлять Алдейгьюборгом. Женой Рёгнвальда была некая Ингеборга, а её мать носила имя Астрид. Такое же имя носила сестра Сигурда Эйриксона и вторая жена Рёгнвальда. Сыновья Рёнгвальда имели имена Ульв и Эйлив.
- Верным варягом Ярослава был некий князь Якун, имевший золочёный то ли плащ, то ли маску — «луды златое». Он позже потерял его в жестокой ночной битве с северянами Мстислава.
Имена Якун, Ингигерда или Сигурд для нашей местности совсем не характерны. Потому их присутствие в топонимах было бы весьма красноречивым. У Новгорода подобных топонимов нет, с княгиней связывают лишь шведский вариант названия Ижоры — Ингерманляндию. Но и эта связь оспаривается, т. к. есть ряд других объяснений тому названию. Топонимия у Новгорода достаточно однообразна, найти в ней явные следы названных имён и событий пока никому не удавалось, хотя усилия к тому прилагались немалые. Это мы видели на примере Дудуток. А вот у Новогрудка всё ровно наоборот. Здесь топонимию толком никто и не исследовал, во всяком случае, с прицелом на следы исторических событий. Но разыскиваемых нами следов там более чем достаточно.
Однако, прежде, чем делать серьёзные выводы из этих следов, было бы полезно оценить их общую расстановку на карте. Для этого удобно воспользоваться доступными в сети картами [3, 4, 5, 6] и таблицей топонимов. Одно дело, если топонимов таких мало, и все они прямо у Новогрудка и находятся, совсем другое, если на карте их везде полно. Вот и посмотрим сначала общую картину:
Князи и княгини на карте Белоруссии
Имя князя Ярослава на карте Белоруссии
Как видим, топоним «князи» есть и у Новогрудка, и у Полоцка, но больше всего их у Могилёва, а вот с топонимами «яро» картина иная, они действительно тянутся к Новогрудку. Для сравнения отметим, что топонимы «юра», «юро» и т. п. на карте рассыпаны обильно и почти равномерно.
Князь «Хромец» на карте
Шведы: Сигурд, Эймунд, Ульв, Астрид и др.
Довольно кучно на карте расположены топонимы типа «хромец», как именовали Ярослава. Они жмутся к северо-западу. Точно так же расположены и топонимы «эй». Топоним Сёгда уникален и больше в Белоруссии не повторяется. Всевозможных «королей» на карте много, и Каролины нанесены лишь потому, что с Сёгдой практически сливаются. Любопытная деталь, в Белоруссии встречается фамилия Эйсмонт. Она, как считается, имеет шведские корни. Тем не менее, в самой Швеции её нет и она характерна лишь для западной Белоруссии и Польши. В 28 книге «Метрики ВКЛ» в связке с моей деревней Забердово названы некие Ейдишки. Деревня эта сегодня не существует, и корректно нанести её на карту мы не можем, но, судя по контексту, располагалась она тоже недалеко от Новогрудка. Уникальными на карте являются и топонимы Ульковцы и Острино. Топонимы «уль» есть во множестве, но это либо Ульяновки, либо Вульки. Для «астри» и «остри» есть только один топоним, в местном произношении он звучит как Астрыно́. Но ещё интереснее топонимы, связанные с именем Герда и Якун. Они, оказывается есть, и тяготеют явно к Новогрудку. Более того, рядом с Якуном мы видим и его «луды златое». Прямо как на заказ:
Княгиня Ингигерда, жена Ярослава Мудрого;
она же Ирина
Варяжский князь Якун и его «луды златое»
Вот теперь, увидев картину в целом, самое время посмотреть её у Новогрудка. Какая она в совокупности:
Гардарики в топонимах Новогрудчины
Картина получилась впечатляющая. Князь Владимир присутствует вместе со своим воеводой Добрыней. Причём Добринёво, Владимирово и урочище Воеводковщина оказались вплотную друг с другом:
Князь Владимир с воеводой Добрыней
Малуша на карте РККА 1936 г.
Западнее князя и Добрыни расположилась Малуша, и та Любча, откуда родом её отец Малко Любчанин. К слову, кличка
Малко и сегодня присутствует в этой местности, в частности в Сёгде.
«[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта России...»
Сама Сёгда явно походит на того Сигурда Эйриксона, пользовавшегося особым доверием князя Владимира. Имя Сигурд иногда записывают и как Сегурд. Встречается, например, вариант написания «Сегурд Оттович Шмидт», известен биолог Браун-Сегурд.
Особенно же примечательно соседство двух деревень с названиями Гердовка и Кривоногово, т. е. княгиня Герда и кривоногий князь Ярослав. Чуть севернее ещё пара Яросмишки и Довгердишки рядом. Учитывая, что имя Герда у нас вообще не встречается, такое соседство впечатляет. Якун со своим «луды» тоже оказался рядом:
Ярослав, Герда, Якун и его «луды»
У Великого Новгорода не оказалось даже малой части подобных топонимов, а здесь они как на витрине, целый букет и просто до неправдоподобия яркий. И хотя по топонимии Белоруссии написана не одна книга, все эти яркие соответствия оставались попросту не замеченными. Впрочем, это и не удивительно, ведь княжеские следы здесь никто искать и не пытался. А если бы кто и стал, то понимания коллег не нашёл бы. Следам этим не здесь быть полагается.
Вот где, значит, оказались воспетые в скандинавских сагах Гардарики, а в нашем сознании они давно и прочно связаны с Новгородом и Ладогой. Топонимов типа «город» в Белоруссии свыше двухсот. Это и сам Новогород, рядом во множестве и Городечно, и Городище, и Городея, и Гродно, и Городок, и даже Огородники. И если в качестве Хольмгарда привычно выступает местный Новогород, то в роли Альдейгьюборга неожиданно предстаёт Гродно. Идентификация Ладоги в этом качестве основана лишь на том, что через неё лежит путь в Новгород, а название имеет сходство с Альдейгьюборгом и может быть получено из него через метатезу, т. е. перестановку звуков. Да и следов пребывания шведов там достаточно.
Однако, с другой стороны, наличие шведских следов вблизи самой Швеции в любом случае ожидаемо и доказательство довольно слабое. Сходство названий тоже может быть и случайным и иметь другие причины. Можно представить себе перенос одного или нескольких названий на новое место в связи с историческими событиями. Ушли под ударами судьбы некогда люди с насиженных мест в более тихие, и названия с собой унесли. Был Йорк, стал Нью-Йорк и т. п. Северные земли как раз и были более тихими и уютными. Туда не добралась ни Орда, ни Литва. Именно туда перекочевали и там сохранились русские былины, причём как раз из этих мест под Новогрудком. И лингвисты на схожесть диалектов внимание обращают. А вот предположить обратный переход и перенос названий никак не получится. Не знаем мы таких событий, чтобы люди с севера на белорусские земли бежали. А ещё им пришлось бы слишком много названий уносить и на старом месте беспричинно их забывать.
Потому этот букет топонимов как штамп в паспорте, его никак не интерпретируешь