Предисловие
У белорусской топонимии имеется весьма примечательная особенность, её объекты зачастую не являются независимыми друг от друга. Их названия при этом оказываются и взаимосвязанными, и взаимообусловленными, составляя некий единый комплекс, а иногда и сюжет известных исторических или мифологических событий. Некоторые из подобных сюжетов были приведены в авторской работе «Тернистый путь русских былин», где с опорой на языческие группы топонимов была проведена реконструкция маршрута былинного героя Ильи Муромца на Киев. Былины сообщают достаточно много деталей того пути, однако до недавнего времени его реконструированные варианты нельзя было даже нанести на карту, ввиду абсолютной их не реалистичности, либо явного несоответствия тексту былин. Полученная реконструкция оказалась очень близка к тексту и содержала все необходимые детали в нужной последовательности и нужной удалённости друг от друга. Сам по себе такой маршрут интересен уже тем, что оказался первым конкретным, полностью соответствующим тексту источников и к тому же вполне рациональным для реального похода. Однако он резко противоречит сложившейся точке зрения о статусе белорусских земель в составе Киевской Руси. Более того, проведённая реконструкция былинного похода выводила на место гибели святого князя Бориса и произошедшую там битву его братьев, князей Ярослава Мудрого и Святополка Окаянного. Место это оказалось просто выложенным яркими топонимами, говорящими о великой битве недалеко от Бреста.
Битва Ярослава со Святополком в топонимах
Русская летопись как раз и упоминает Брест в связи с этой битвой, но её местом традиционно считается восточный берег Днепра рядом с Киевом у рек Альта и Трубеж. Никаких топонимических или иных следов схватки там не найдено, но сомнению это место никогда не подвергалось. Перенос же его к Бресту, пусть и делал описание битвы более логичным и реалистическим, но приводил к совершенно скандальному выводу о том, что князь Ярослав шёл на битву не из Великого Новгорода, а из Новогрудка. И хотя ни одна из летописей не указывает местом княжения Ярослава конкретно Великий Новгород, а Новогородов на Руси целых пять, и несмотря на то, что польский хронист Стрыйковский со ссылкой на труды Длугоша указывал местом княжения ещё Владимира Святославовича конкретно Новогрудок, никто не подвергал сомнению великокняжеский статус Новгорода. Новогрудок же всегда считался мелким и достаточно поздним провинциальным городком Киевской Руси.
Такое серьёзное противоречие в реконструкции означало одно из двух, либо вся эта великолепная цепочка топонимов и
маршрут богатыря ложны, а все совпадения чисто случайны, либо должны быть найдены явные следы великокняжеского стола
в Новогрудке. Без таких следов какое-либо обсуждение полученных результатов оказалось просто невозможным, поскольку
абсурдность выводов кажется самоочевидной. В то же время столь потрясающий букет топонимов, связанных с былинами,
летописями и мифологией означает, что будь великокняжеский стол в Новогрудке, он просто не мог остаться без подобных
ярких следов. И если их там не окажется, то все рассуждения и выводы, на тех топонимических букетах основанные,
потеряют всю убедительность. Ведь не может же топонимия одной и той же местности фиксировать столь важные детали
выборочно. Уж великий
Сама по себе такая фиксация событий, явление для науки новое, и если оно действительно имеет место, то не может ограничиваться лишь эпизодическим и локальным проявлением. Оно или есть везде, или его нет вовсе. Но если наши предки действительно фиксировали важнейшие события и верования названиями взаимосвязанных топонимов, то можно говорить о новом виде письменности, ранее нам не известной.
Поиску следов такой письменности в отношении великого княжения в Новогрудке и посвящена эта работа.