Наконец рассмотрим самый твёрдый ориентир всех вариантов реконструкций. Этот ориентир — сама Волжская Булгария. В том, что караван направлялся именно туда, не сомневался практически никто. В числе очень немногочисленных скептиков и оказался некогда Спицын, но понимания не встретил. Причиной такой уверенности стал, пожалуй, академик Френ. В тот момент, когда в Швеции были опубликованы сведения из «Географического словаря» Якута, будущий академик уже 7 лет возглавлял кафедру восточных языков в Казани, в той самой Волжской Булгарии. Он был приглашён из Германии как языковед, но здесь обратил внимание на местные коллекции восточных монет, ещё неведомые Европе, и таким образом погрузился в проблемы археологии. Статья Я. Расмуссена о миссии Фадлана в пересказе Якута вызвала у Френа живой интерес. В тексте говорится о реке Атиль и повелителе Булгара, а это как раз очень хорошо подходило к Волжской Булгарии. В золотоордынское время здесь процветал местный город Булгар, а Волгу местные народы и сегодня зовут Идел, Эдил. И хотя такая трактовка приводила к явным противоречиям с текстом, её подхватили все последующие исследователи.
Напомним ещё раз эти противоречия. В тексте говорилось о походе посольства к славянам, о встрече с русами, об огромных лесах и болотах, о напитке из берёзового сока, об озёрах, и это никак не соответствовало волжско-камской локализации. Да и слово «атиль» в тюркских языках означает просто реку, а значит, применимо вообще к любой. В месте слияния Камы с Волгой больших лесов быть не может, поскольку это граница лесостепи. Трудно предположить существование здесь обычая добывать берёзовый сок. Ещё хуже со славянами и болотами — ни тех, ни других здесь быть просто не могло. Преодолению всех этих противоречий исследователи и энтузиасты уделили немало сил.
Как мы уже видели, наиболее радикально подошёл к делу помещик Молоствов. Ковалевский тоже в стороне не остался. Вот, к примеру, важный фрагмент текста Ибн Фадлана с описанием местности тех славян:
«Действительно, я видел из них леса (такие), что каждый лес имел сорок фарсахов (в длину) при подобной же (ширине). Я видел у них дерево, не знаю что это такое, чрезвычайно высокое; его ствол лишён листьев, а вершины его как вершины пальмы, и у него ваи. [...] однако они (ваи) соединяются, проходя к известному для них (жителей) месту его ствола. Они же (жители) пробуравливают его и ставят под ним сосуд, в который течёт из этого отверстия жидкость (вода) более приятная, чем мёд» [25, c. 72].
В отношении жидкости из дерева ещё Френ указал, что это берёзовый сок. Не поясняется лишь, откуда такой обычай у жителей лесостепи. Куда сложнее с лесом. С учётом того, что фарсах составляет около 8 км, леса получаются довольно солидными, 300 километров в поперечнике каждый. Но от Камы до границы со степью всего 200 км, таких лесов в местной лесостепи нет и быть не могло. Здесь явно видно несоответствие текста и предложенной Френом местности. Но если заглянуть в комментарии Ковалевского, то можно увидеть ещё более существенные детали, предусмотрительно опущенные при переводе:
«М
Т. е. в тексте Фадлана говорится о лесах и болотах, а в районе Спасска-Татарского никаких болот вовсе нет. И если на размеры лесов можно просто закрыть глаза, то с болотами несоответствие слишком явное. Дело в том, что на огромные болота в землях булгар указывает ещё Ибн Русте, писавший всего-то десятилетием раньше Фадлана, он даже упоминает того же царя булгар.
«Булгар граничит с страной Буртас. Живут Булгаре на берегах реки, которая впадает в Хазарское море и прозывается Итиль, протекая между странами Хазар и Славян. Царь Булгар, Альмуш по имени, исповедует ислам. Страна их состоит из болотистых местностей и дремучих лесов, среди которых они и живут. Они делятся на три отдела: один отдел зовётся Барсула, другой — Асгал, а третий — Булгар. Живут же они все в одной и той же местности. Хазаре ведут торг с Булгарами, равным образом и Русы привозят к ним свои товары. Все из них [...], которые живут по обеим берегам помянутой реки, везут к ним (Булгарам) товары свои, как-то меха собольи, горностаевы, беличьи и другие» [9, c. 262–263].
Как видим, сведения Ибн Русте мало отличаются от рассказа Фадлана. Русы не просто постоянные гости у булгар, но и живут на одной с ними реке Атил/Итиль. На той же реке Итиль помещает русов и Ибн Хаукаль. Многие арабские авторы указывают земли русов между булгарами на востоке и славянами на западе и связывают их с неким тоже болотистым островом. Вот так комментирует эти булгарские болота доктор исторических наук Р. Г. Фахрутдинов:
«О булгарской земле имеются сведения у Ибн-Русте: „Страна их состоит из болотистых местностей и дремучих лесов,
среди которых они и живут“. Данное определение является единственным во всей восточной географии. Оно не
только не соответствует палеоботаническим и археологическим данным, но и не находит поддержки у других
современников булгар. [...] По этому поводу Б. Н. Заходер удачно заметил, что растительный ландшафт значительной
части Восточной Европы рисовался составителям свода в виде обильно снабжённых водой, покрытых лесными зарослями
пространств. Вполне допустимо, что привыкшие к открытым пространствам арабы (в данном случае — купцы, устные
источники Ибн-Русте), побывав на лесостепном Среднем Поволжье, обратили внимание на лесные массивы. Именно о
такой лесостепи, о продолжении в ней на первых порах кочевнических традиций у булгар писал Гардизи, о том, что
булгары „блуждают с места на место“ среди лесов»
Как же так?! Мы видим точное соответствие сообщения Ибн Русте и Ибн Фадлана о лесах и болотах, а учёный говорит о том, что это единичное сообщение и оно не повторяется больше ни у кого. А всё дело в том, что из текста Фадлана эти болота предусмотрительно были выброшены ещё на этапе перевода. А дальше нам привычно рассказывают, что арабы представляли северные земли весьма превратно и верить нужно не первоисточникам, а теории. Кстати, Фахрутдинов здесь аргументированно подтверждает, что никаких болот южнее Камы не было и в давние времена. А вот в районе Смоленска и Гнёздова леса и болота вполне соответствуют арабским сообщениям. Вот только в означенную теорию они не вписываются.
Но как же быть с Волжской Булгарией? Её существование в ордынское время бесспорно. Волжские булгары дали крепкий отпор первой волне татарского нашествия. Откуда у Смоленска ещё одним булгарам взяться, не перемещались же они с места на место. Вот тут как раз и следует вспомнить историю булгар. Согласно древним источникам, в VII веке великий хан Кубрат объединил всех булгар в одно государство — Великую Булгарию. Располагалась она, по мнению многих специалистов, в районе Азовского моря. После смерти Кубрата пять его сыновей, нарушив завет отца, разделили народ на части, и каждый ушёл на новое место. На земле отца остался только старший сын Батбаян со своей частью народа. Остальные ушли кто на Дон, кто на Дунай, кто в Паннонию. Да и Фадлан говорит о булгарах как о кочевниках. Иначе говоря, булгары неоднократно меняли место жительства, это достоверно известно. А ещё существует свидетельство тех же арабов, что во времена великого киевского князя Святослава земли булгар были заняты русами, а сами булгары в очередной раз изгнаны:
«В настоящее же время не осталось и следа ни из Булгара, ни из Буртаса, ни из Хазара, ибо Русы напали (или истребили) всех их, отняли у них все эти области и присвоили их себе. Те же, которые спаслись от их рук, рассеяны по ближайшим местам, из желания остаться вблизи своих стран, и надеясь заключить с ними мир и подчиниться им» [10, с. 218].
Это сообщение Ибн Хаукаля, лично встречавшегося с беженцами. Его сведения подтверждает аль-Мукаддаси, а позже и аль-Идриси. По их сведениям, не удалось булгарам вернуться на прежние места обитания.
«А русов (ар-Русиййа) два вида. Один вид — это тот, о котором мы говорим в этом месте, и есть другой вид, это те, что [живут] по соседству со страной Ункариййа и Джасулиййа. И они, в то время когда мы составляем эту книгу, уже победили буртасов, булгар и хазар, изгнали их из их страны и отняли её у них. И не осталось там, кроме них (русов), никакого другого народа, а лишь только [их] названия в [этой] земле» [4, с. 218].
Поход Святослава состоялся в 965 году, через сорок три года после посольства Ибн Фадлана. То есть Ибн Фадлан приходил к булгарам в Гнёздово, а через 43 года булгары вынуждены были покинуть свои земли среди огромных лесов и болот и переместиться в лесостепи на Волге. И никаких противоречий с первоисточниками. Стоит ли пояснять, что в существующую теорию Ибн Хаукаль с этим разгромом и изгнанием тоже не вписывается и его сообщение многими признаётся такой же фантазией, как леса и болота Ибн Русте.