Народы
Гуззы
Итак, гуззы оказываются между Северным Чинком и рекой Чаган, за ней засады башкир, печенеги у реки Урал и озера Челкар. Племя аль-Багширд в промежутке между реками Большой Черемшан и Кундурча. Это полоса около 70 км шириной. Славяне или булгары возле Камы, начиная от трёх озёр. Не совсем понятно местонахождение русов, но приплывают они, вероятно, от верховий Волги. Вроде бы всё просто и понятно, но только до тех пор, пока перед глазами нет карты, потому что с географией дело обстоит не просто плохо, а очень плохо. Проблема в том, что Чаган протекает у самой кромки обрыва Чинка (рис. 11). То есть племени гуззов ничего не остаётся, как жить прямо на самом склоне — после горы, но до реки. Племя это, напомним, очень богато, имеет большие и тучные стада овец, растит пшеницу, использует деревья как орудие казни, имеет деревянную посуду.
Рис. 11. Чинк Устюрта на пути каравана
Рис. 12. Холмы Мугоджар
Ему бы жить в степи и лесостепи на широких просторах, между реальными горами и приличной рекой. А оказалось оно в пустыне на склоне обрыва высотой не более 300 метров. Нелепость такой конструкции видит, конечно, и Ковалевский, но не находит ничего лучшего, как обвинить во всём самого Ибн Фадлана:
«Мы уже видели, что Ибн-Фадлан комбинирует в своём рассказе перечисление порядка следующих друг за другом переправ с вставными описаниями быта и нравов народов, живущих на данной территории. При этом он соединяет эти два элемента своего повествования, не заботясь о том, чтобы нам было ясно их соотношение, то есть, где, собственно, была область обитания данного народа. Так как невозможно допустить, чтобы большой народ огузов жил на узкой полосе между Чинком и рекой Йаганды, то следует считать, что область его кочевья простиралась до озера Челкар, где в это время была стоянка печенегов» [14, c. 52–53].
Вот так одним взмахом пера профессор перечёркивает всё, что Фадлан рассказал о местонахождении встреченных племён. Теперь он намерен располагать их так, как сам считает правильным.
Казалось бы, это племя само могло бы выступать в качестве твёрдой опоры в поиске рек. Расположись оно в излучине реки Урал и у озера Челкар, как и предлагает Ковалевский, всё действительно сразу станет на место, и пшеница, и деревья, и большие тучные стада. Позади у каравана в этом случае реальные горы Мугоджары (рис. 12), а впереди река Урал, ей и быть той рекой Багнади. Мы же видели, что для реки Джайх она совершенно мала. Но тогда караван попадёт вовсе не в Волжскую Булгарию, а этого допустить Ковалевский никак не может.
Последовательность рек в тексте его вполне устраивает. Лингвистически все названия, или почти все, удалось вписать в реальную карту. А вот названные народы он предлагает из текста вычленить и расставить совсем по-другому, они, мол, вставлены туда без реальной привязки к рекам. Вот это место из текста, частично уже приведённое ранее:
«Когда мы проехали пятнадцать дней, мы достигли большой горы с множеством камней, на которой источники, прорывающиеся при раскопке воды. Когда мы пересекли их, (мы) прибыли к племени турок, известных под именем аль-Гуззия. И вот они кочевники; у них дома волосяные (из кошмы)...» [25, c. 60].
«И так они не переставали спорить между собой об этих вещах семь дней, а мы находились в смертельном положении,
пока они не объединились на том мнении, чтобы отпустить нас и чтобы мы проехали. Мы же преподнесли Тархану
мервский хафтан и два куска (материи)
Мы отправились, пока не достигли реки Багнади. Люди вытащили свои дорожные мешки, а они из кож верблюдов. Они расстелили их [...] в каждый дорожный мешок села группа [...] Они взяли в руки деревяшки [...] как вёсла, непрерывно ударяя [...] пока они не переправились» [25, c. 65].
Фадлан совершенно чётко описывает последовательность событий в их взаимосвязи. После гор приходят к гуззам, а уйдя от них, выходят к первой реке. В тексте ещё присутствует многостраничное описание быта гуззов и общения с ними, мы его заменили многоточием. Ковалевский же первой рекой оставляет Чаган, но гуззов одним махом перебрасывает сразу через 8 рек вперёд к печенегам. Башкир же он оставляет-таки на прежнем месте, сразу за Чинком.
Есть, правда, и другие мнения, не столь радикальные. В качестве компромисса предлагается сдвинуть гуззов Ковалевского и его реку Багнади навстречу друг другу. Гуззы в этом случае оказываются на реке Эмба, её и признают той Багнади. Тут, увы, лингвистическое сходство сразу теряется, зато с географией уже получше. Реку Чаган караван ведь проходил сразу после Устюрта, где стояли очень сильные морозы. Значит, переходили по льду.
«Река Шаган — имеет воду в марте и апреле, глубина в это время до 1 м, ширина русла 20–40 м, дно илистое, местами песчаное. До слияния с рекой Манысай берега реки обрывистые, высотой до 4 м. В отдельных углублениях русла вода сохраняется до осени» [23, c. 48].
К тому же она и потом совсем неглубока, а Эмба всё же побольше. Здесь как раз находится граница пустыни и степи, что тоже неплохо. Но всё же Эмба тоже мелковата, ото льда она вскрывается в конце марта, полноводной бывает лишь в апреле-мае. Если гуззы там, где их видит Ковалевский, то проходили Эмбу арабы ещё в марте, когда она ещё не разлилась от таяния снегов. В этом случае верблюды её попросту переходят без всякой задержки (рис. 13, 14). Если же гуззы на Эмбе, то, возможно, за время семидневной задержки ими каравана река стала полнее.
Рис. 13. Река Эмба в среднем течении
Рис. 14. Река Уил
Однако вернёмся пока к Ковалевскому. Гуззы у него теперь оказались у огромной реки Джайх вместе с печенегами. Тут бросается в глаза явное противоречие в описании этих двух народов. Гуззы богаты и имеют огромные стада овец, а печенеги на этих же землях совершенно бедны. При этом в тексте мы снова видим чёткое описание последовательности событий. Караван давно прошёл земли гуззов, переправился через Урал и подошёл к Волге. Там, у широких вод Волги, а не у озера Челкар, они и встретили тех печенегов.
«Итак, мы переправились через Багнади способом, описание которого мы сообщили. Потом мы переправились после этого через реку, называемую Джам, также в дорожных мешках, потом мы переправились через Джахаш, потом Адал, потом Ардан, потом Вариш, потом Ахти, потом Вабна, а это всё большие реки. Потом мы прибыли после этого к печенегам, и вот они остановились у воды, похожей на море, не текущей, и вот они тёмные брюнеты, и вот они с совершенно бритыми бородами, бедны в противоположность гуззам [...] Мы оставались у печенегов один день, потом отправились и остановились у реки Джайх (Хайдж), а это самая большая река, какую мы видели, самая огромная и с самым сильным течением» [25, с. 65–66].
Фадлан конкретно указывает, что после ухода от гуззов пройдено восемь больших рек, и только «после этого» прибыли к печенегам. Если гуззы там, где их предлагает разместить Ковалевский, т. е. в степи, а не в пустыне, то печенегов следовало бы ожидать у Волги, у некой огромной затоки без явного течения. Волга действительно самая большая река на пути каравана, и печенеги там действительно жили. А вот у озера Челкар этим нищим делать нечего, там гуззы их явно не потерпят, раз уж богатые пришельцы с дарами от них чуть живыми ушли.
А теперь посмотрим, где находились реально племена гуззов и печенегов по данным археологии (рис. 15, 16). Как видим, печенегов действительно можно было встретить у Волги, а не за рекой Урал. Могильники гуззов очень хорошо видны в междуречье Урал—Илек. Это несколько восточнее места, указанного Ковалевским, зато на противоположном берегу реки реально можно было встретить башкир. А вот на реке Эмба никаких могильников не просматривается, потому вариант с компромиссной версией можно смело отбросить. Нет там ни пастбищ, ни следов захоронений.